«Супербактерии» на самом деле вовсе не супер

Автор: Карл Виланд (англ. Carl Wieland)
Источник: creation.com
Перевод: Мария Лицкан (origins.org.ua)
Редактура: Владимир Силенок, Анна Никитина

Тест на сопротивляемость антибиотикам: на бактерий, растущих в емкости, ложат белые диски пропитанные антибиотиками. Культуры бактерий слева, восприимчивы к антибиотикам из всех дисков, как это можно увидеть по четким темным кольцам — местах, в которых бактерия не растет. Бактерии справа, в полной мере восприимчивы только к трем из семи антибиотиков.

После более чем 12 лет врачебной практики я внезапно из источника медицинской помощи превратился в активного пользователя последней. Попав в серьезную автомобильную аварию в 1986 году, я много месяцев провел на больничной койке, включая недели интенсивной терапии.

Находясь в палате интенсивной терапии, я был поражен одной из так называемых «супербактерий», которые являются бедой современных больниц. Это штаммы бактерий, устойчивых практически ко всем (а в некоторых случаях ко всем без исключения) видам антибиотиков, известным человечеству.

Пара моих соседей по палате умерли в результате инфицирования этим штаммом. Бактерии справились с их иммунной системой и захватили кровоток, будучи  невосприимчивыми к самым дорогим и усовершенствованным антибиотикам.

Проблема «супербактерий»^[1] все больше тревожит страны Запада. Эти микробы в первую очередь поражают высокотехнологичные больницы, занимающиеся наиболее серьезными заболеваниями. Применение обеззараживающих  средств в большом объеме не является решением проблемы; следует заметить, что некоторые виды паразитов процветали именно в колбах с этими средствами! Чем больше антибактериального химического «оружия» идет в ход, тем более сопротивляемыми становятся бактерии.

Реальность растущей устойчивости бактерий поначалу кажется явным признаком прогрессирующей эволюции. Но факты после их тщательного изучения показывают обратное.

Естественный отбор, а не эволюция

Эволюция – это, в сущности, идея того, что все создало себя самостоятельно — что природные процессы (на протяжении миллионов лет, без чудесного, божественного вмешательства) создали необыкновенно сложное разнообразие существ. Согласно теории эволюции, было время, когда ни у одного существа в мире не было легких. Это означает, что не было генетической информации («программы» для живых существ, хранящейся в структуре молекул ДНК) для легких — нигде. Впоследствии «информация для легких» появилась и была добавлена в мир, но не было «информации для образования перьев» — перья появились позже.

Иными словами, для каждой особенности, возникающей вследствие эволюции, требовалась новая генетическая информация, которая добавлялась к общей информации в биосфере (т.е. ко всей информации, содержащейся во всех существах на земле). Некоторые особенности, разумеется, могут быть утеряны впоследствии, следовательно, не всегда наблюдается прирост, но если микробы превратились в птиц, деревья и людей, то должно было произойти серьезное увеличение объема информации. И речь идет не о беспорядочной смеси химических соединений, а о конкретной информации, поскольку она отвечает за генетический код сложных структур с конкретными функциями.

Поэтому если новая информация, новая функциональная сложность  может появляться сама собой там, где до этого ее не было, это добавило бы правдоподобия эволюционной идеи «от молекулы к человеку», но не доказало бы, что она имела место.  Однако можно продемонстрировать, что в каждой ситуации, когда популяции живых существ изменяются, они делают это без увеличения (а часто и с уменьшением) объема информации. Таким образом, совершенно неправильно утверждать, что такие изменения демонстрируют «процесс эволюции». Давайте разберемся, что известно о том, каким образом «супербактерии» стали устойчивыми, и зададимся вопросом — возникли ли в процессе новые структуры или функции (либо другими словами, были ли какие-то доказательства эволюции)?

Существует ряд способов, посредством которых у микробов может выработаться устойчивость к этим ядам. «Супербактерия» по определению устойчива ко множеству различных антибиотиков. Так, к антибиотику А сопротивляемость может выработаться одним способом, к антибиотику B – совершенно другим, к антибиотику C – третьим. Потому  если исследовать все известные способы формирования устойчивости в популяции микробов, то можно увидеть, представляет ли собой какой-нибудь из них процесс наращивания, вызывающий увеличение объема информации.

1. Некоторые бактерии уже изначально устойчивы.

Если из миллиона бактерий пять уже наделены особенностью, которая делает их невосприимчивыми (неважно каким способом эта особенность сформировалась), скажем, к пенициллину, тогда вымачивание их в пенициллине убьет их всех, за исключением этих пяти. Естественная защита организма часто справляется с такой малочисленной популяцией до того, как та разрастется и причинит вред, следовательно, сопротивляемость в таком случае не проблема. Однако если организм потерпит неудачу, эти пять паразитов размножатся, и их потомство, естественно, также будет обладать сопротивляемостью. И через короткое время в организме будут миллионы микробов, сопротивляющихся  пенициллину. Обратите внимание, что:

(i) Именно поэтому многочисленная сопротивляемость к основному классу антибиотиков наиболее характерна для клиник, специализирующихся на более сложных заболеваниях — такие клиники часто используют усовершенствованную, дорогую «тяжелую артиллерию» антибиотиков, поэтому такого рода «естественный отбор» имеет место чаще.

(ii) В этом примере резистентная информация была уже заложена в популяции— она не появилась сама собой или же как реакция на антибиотик. То, что некоторые бактерии уже были невосприимчивы к изготовленным человеком антибиотикам еще до их изобретения, – общеизвестный факт в кругах микробиологов. Образцы почвы из городов, в которых современные антибиотики никогда не использовались, демонстрируют, что некоторые бактерии уже устойчивы к таким препаратам, как, например, метициллин, который не существует в природе. У бактерий, реанимированных из замороженных кишечников исследователей, которые погибли в полярных экспедициях, была выявлена устойчивость к ряду современных антибиотиков, еще не изобретенных на момент гибели исследователей.^[2]

2. Некоторые бактерии непосредственно передают свою устойчивость другим.

В удивительном процессе, имеющем в мире бактерий наибольшее сходство с совокуплением, один микроб вставляет крошечную трубку в другой, и маленькая петля ДНК, под названием «плазмида» – передается от одного организма к другому. Такой способ генной передачи, посредством которой, вполне очевидно, может передаваться информация об устойчивости к лекарственному препарату, может быть осуществлен даже между разными видами бактерий.

Опять же, обратите внимание, что информация об устойчивости уже должна существовать в природе до момента ее передачи. Нет подтверждения факта возникновения чего-то совершенно нового, не существовавшего раньше. Это передача информации, а не ее появление.

Пока что мы имели дело со случаями, когда было вполне очевидно, что устойчивость уже существовала. Разумеется, эволюционисты бы утверждали, что подобная устойчивость эволюционировала в (ненаблюдаемом) прошлом. Однако если исследуемые изменения в настоящем не демонстрируют нам наличие новой информации, тогда что свидетельствует в поддержку идеи возникновения этой информации в прошлом? Механизм, который продвигает эволюцию, —  мутация, ошибка копирования, случайное изменение в коде ДНК, переданное потомству. Это приводит нас к последнему способу формирования устойчивости в популяции бактерий.

3. Некоторые бактерии становятся устойчивыми путем мутации.

Любопытно, что там, где это происходит, нет четких признаков возникновения информации. Все виды мутации представляют собой потерю информации, дегенеративные изменения. Так, например, потеря контрольного гена может повысить степень устойчивости к пенициллину.^[3]

Некоторые антибиотики должны проникнуть в бактерию, чтобы сделать своё дело. В бактериях есть сложные химические насосы, которые могут активно всасывать питательные вещества извне через стенку клетки во внутреннюю часть бактерии. Бактерии, делающие это эффективно, при наличии одного из таких антибиотиков будут столь же эффективно всасывать внутрь себя собственного убийцу.

Но что если один из этих микробов унаследует дефективный ген посредством ошибки копирования ДНК (мутации), который станет помехой для эффективной работы химического насоса? И хотя этому паразиту будет не так просто выжить в нормальных условиях, такой дефект будет благоприятствовать его выживанию при наличии изготовленного человеком яда.^[4] Мы снова видим, что информация утеряна / искажена, а не получена.

Супернеудачники

Именно из-за того, что мутации, стимулирующие устойчивость бактерий, являются дефектами в той или иной форме, так называемые «супербактерии» на самом деле вовсе не «супер» — они скорее «неудачники» по сравнению с их близкими родственниками. Когда меня, наконец, выписали из клиники, во мне еще был штамм супербактерий. Ничего не помогло от них избавиться после столь долгого пребывания в больнице. Впрочем, как мне сказали, все, что нужно делать по приезде домой, — это «подолгу находиться на улице, порой даже валяться в грязи, и ждать.» Менее чем через две недели супербактерии исчезли. Почему? Причина в том, что супербактерии в действительности дефективные несколько иным образом, как объяснялось выше. Поэтому когда они вынуждены соперничать с обычными бактериями, которые по обыкновению живут на нашей коже, то у них не остается шансов. Они размножаются в клиниках, потому что все используемые там антибиотики и антисептики уничтожают обычные бактерии, которые при нормальных обстоятельствах были бы в состоянии вытеснить, уничтожить — иначе говоря, «разобраться» с этими «супернеудачниками».^[5]

Если они «слабее», тогда почему они становятся причиной смерти и страданий в больницах? Эти бактерии не более агрессивны, чем их сотоварищи, просто у врачей меньше возможностей остановить их. Кроме того, та среда, которая  «селекционирует» эти устойчивые микробы – как, например, палаты интенсивной терапии – является именно тем местом, где лежат критически больные, физически слабые и часто с открытыми ранами пациенты.

Поэтому уже не один микробиолог, обеспокоенный этими суперинфекциями, приходил к мысли (лишь с долей иронии), что лучшее, что можно сделать в больших клиниках – это завалить коридоры кучей земли, наполненной супербактериями, а не применять все больше и больше химикатов в бесконечной «гонке вооружений» против бактериального штамма. Иными словами, прекратите пользоваться антибиотиками (что, конечно же, далеко не так просто), и вся эта «эволюция» изменит направление – популяции бактерий вернутся обратно к  более выносливым, но  менее устойчивым видам.

Резюме и вывод

1. «Супербактерии» на самом деле вовсе не супер. Как правило, они менее выносливые и им сложнее выжить за пределами клиник.
2. Существует множество примеров, когда бактерии становятся устойчивыми путем простой селекции устойчивости, которая уже существовала ранее (включая «заимствованную» у других бактерий).
3. Когда сопротивляемость формируется вследствие мутационного дефекта, преимущество для выживания почти всегда обусловлено потерей информации. В таких случаях ничто не говорит о добавлении информации и о свидетельствующих о развитии изменениях.
4. «Супербактерии» не свидетельствуют в поддержку идеи, что живые существа эволюционировали из простых в сложные путем постепенного добавления информации на протяжении миллионов лет.

Постскриптум

Смерть, страдания и болезни (включая инфекции) – являются частью проклятия, которое бременем легло на некогда совершенный мир в результате непослушания своему Создателю нашего прародителя Адама.

Фактически бактерии свидетельствуют против эволюции. Их популяции размножаются с необычайной скоростью. Лишь за пару лет бактерии способны производить множество поколений, равносильное миллионам лет в человеском измерении. Поскольку мы постоянно наблюдаем признаки мутации и естественного отбора в популяциях бактерий, мы должны наблюдать огромнейший эволюционный прогресс. Однако на сегодняшний день нас, по сути, окружают те же самые виды, описанные Робертом Кохом еще столетие назад. Следует отметить, что существуют бактерии, найденные окаменевшими в горных породах и, по утверждению эволюционистов, насчитывающие миллионы лет, которые идентичны сегодняшним бактериям.

Известный французский биолог Пьер Грассе, много лет возглавлявший кафедру эволюции в Сорбонне, признал, что мутации бактерий просто демонстрировали изменения то в одну, то в другую сторону, однако с низкой степенью эффективности. Он подвел итог, сказав: «Мутации не приводят ни к каким формам эволюции.»^[6]

Когда вы в следующий раз будете читать о «супербактериях», помните, что все, что о них известно, соответствует  заключенной в Книге Бытие идеей создания первоначально доброго, сложного мира, разрушенного грехом.

Ссылки и примечания

1 Основные виды бактерий, устойчивых к множеству разновидностей антибиотиков одновременно ( обладающие так называемой ‘множественной лекарственной устойчивостью’) – клебсиелла, пневмококк и стафилококк. Термин «золотистый стафилокок» стал разговорным эвфемизмом для обозначения супербактерий, но, в сущности, это корректное выражение для обозначения наиболее распространенного вида стафилокока, известного еще как S. aureus также применяемое к бактериям, для которых множественная устойчивость не характерна.
2. McGuire, R., Eerie: Human Arctic fossils yield resistant bacteria, Medical Tribune December 1988, pp. 1, 23.
3. Ферментная пенициллиназа, вырабатываемая рядом бактерий, разрушает пенициллин. Если бы представитель бактериального штамма, продуцирующий небольшое количество этого вещества, унаследовал мутационный дефект, который разрушил или уничтожил ген, контролирующий производство этого фермента, то организм потратил бы много ресурсов на производство большого количества пенициллиназы. Таким образом, этот дефект стал бы преимуществом в среде, содержащей пенициллин, но недостатком в других условиях. Опять же, налицо потеря информации. Нет доказательства того, что комплексная информация, отвечающая за генетический код производства пенициллиназы, сформировалась путем мутации.
4. Для более детального и технического рассмотрения вопроса устойчивости к антибиотикам см. также Wieland,C., Antibiotic Resistance in Bacteria J. Creation 8 (1): 5–6, 1994.
5. Разумеется, для медиков это настоящая дилемма, особенно в случае нужды пациента в антибиотиках для лечения болезней, которые можно излечить и без их применения. Чем больше эти антибиотики используются, тем менее эффективными они становятся в некоторых угрожающих жизни условиях.
6. P-P Grasse, Evolution of Living Organisms, Academic Press, New York, 1977, p. 88.