Почему вера и разум не могут противоречить друг другу

Нам кажется неопровержимо истинным ответ на этот вопрос, который дает Фома Аквинский в седьмой главе первой книги «Суммы против язычников»:

«Хотя вышеупомянутая истина христианской веры превосходит способность человеческого разума, однако то, что дано разуму от природы, не может противоречить этой истине. В самом деле, известно, что то, что врождено разуму от природы, в высшей степени истинно — настолько, что даже помыслить это ложным невозможно. [К примеру: если мы понимаем значение слов в таких самоочевидных высказываниях как «Целое больше, чем часть» или «У каждого следствия должна быть причина», мы не можем помыслить их как ложные.] С другой стороны, нельзя счесть ложными и истины веры, столь очевидно подтвержденные свыше. [Нашу уверенность оправдывает не сама наша вера, а ее объект — Бог.] А поскольку истине противоречит лишь ложь, что с очевидностью явствует из рассмотрения их определений, постольку невозможно, чтобы вышеупомянутая истина веры противоречила тем принципам, которые разум познает естественным образом» (перевод Т. Ю. Бородай).

Итак, или христианство ложно, или ложен наш разум, или же — если и то, и другое истинно — между ними вообще не может быть подлинных противоречий, потому что истина не может противоречить истине.

Фома Аквинский дает и второе, столь же убедительное обоснование того же вывода:

«И еще. То, что вводится в душу ученика учителем, содержится в знании учителя — если только он намеренно не вводит ученика в заблуждение, чего о Боге подумать нельзя. Но знание известных от природы принципов [самоочевидных для разума утверждений] вложено в нас свыше, поскольку сам Бог — создатель нашей природы. Следовательно, эти же самые принципы содержатся и в божественной мудрости. Значит, все, что противоречит принципам этого рода, будет противоречить и божественной мудрости, а следовательно, не может быть от Бога. Значит, то, что хранится верой и известно из откровения, не может противоречить естественному познанию».

Многие согласятся с этим рассуждением Фомы Аквинского, но при этом откажутся принять его итоговый вывод — хотя на самом деле он прямо следует из предыдущего:

«Из всего этого с очевидностью вытекает, что какие бы ни выдвигались аргументы против догматов веры, они неверно выводятся из первых принципов, которые врождены нашей [разумной человеческой] природе и известны сами по себе. Поэтому они не имеют силы доказательства, но являются доводами либо вероятными, либо софистическими [ошибочными]. А значит, их можно опровергнуть».

Иными словами, во всех возможных аргументах против любого христианского учения содержится какая-то ошибка разума, и поэтому их можно опровергнуть силами одного только разума.

Если бы это было не так и Фома в этом вопросе ошибался бы, отсюда бы следовало, что какие-то из аргументов неверующих против хотя бы одной из христианских доктрин могут действительно доказать, что эта доктрина ложна — а значит, ложно и само христианство. Фома же смотрит на союз веры и разума оптимистически, поскольку исходит из простого утверждения, что христианство истинно. Поэтому выражение «христианский иррационализм» само себе противоречит.

Впрочем, не следует забывать, что мы (и Фома) не утверждаем, будто все христианские доктрины можно доказать с помощью разума. Мы утверждаем только, что разум в состоянии опровергнуть все аргументы против этих доктрин. Кроме того, мы не утверждаем, что такое опровержение в состоянии найти каждый. Разум как таковой безупречен, а те, кто рассуждает, — нет.

Подробнее см. Крифт Питер, Тачелли Рональд. Справочник по христианской апологетике — Симферополь: ДИАЙПИ, 2011. — 360 с.